Осторожно пробуя ногой опору - без перил сразу стало как-то неуютно - Ушастый прошёл по кольцевому уступу до начала узкой - в ней и метра не было - лестницы вниз, и подозрительно осмотрел верхнюю ступеньку. Металлическая ступенька была слегка оплывшей - впрочем, как и все остальные - но держалась надёжно. Ушастый первым двинулся вниз по лестнице, прижимаясь к стене, и стараясь не дышать на трухлявые перила. Каст в сомнении потрогал перила пальцем - от них тут же отвалился метровый кусок - и последовал за Ушастым, ещё тщательнее прижимаясь к стене.

Через несколько утомительных витков, когда они спустились метров на сто, Ушастый вдруг остановился, и начал внимательно изучать ступеньку под ногами.

— Не нравится мне это, — заключил он наконец.

— Что не нравится? — не понял Каст.

— Лестница, — пояснил Ушастый. — Чем дальше мы спускаемся, тем больше оплавлены ступеньки. Не вляпаться бы на такое место, где они начнут наклоняться в сторону пропасти...

— Не говори чепухи, — ответил Каст. — И невооружённым глазом видно, что лестницу восстанавливали уже после того, как она оплавилась. Когда дойдём до того места, начнутся отремонтированные ступени...

— Деревянные.

— Ну... Не надо быть таким пессимистом. Может, и металлические - кто нам, в конце концов, мешает сходить проверить?

Ещё через несколько витков выяснилось, что Каст был прав: сначала был виток, где через каждые три метра к ступеньке возле самой стены оказалась привязана толстенным узлом пара свисающих вниз металлических тросов, что сильно усложнило спуск. Но уже на следующем витке ступеньки сменились рифлёными металлическими листами, подвешенными этим тросам. По бокам тянулись двойные перила из металлических же реек. Части конструкции были неопрятно, но надёжно примотаны друг к другу проволокой. Несмотря на наличие перил, идти стало зверски неудобно: не прикреплённая к стене конструкция всё время раскачивалась, пружинила и изгибалась, всеми силами усложняя жизнь. В добавок, кое-где её перекосило, и приходилось карабкаться, цепляясь за перила. Постепенно усиливающаяся жара начала донимать даже Ушастого.

— Я вот думаю, не повернуть ли нам назад, от греха? — предложил Ушастый, когда они уже спустились метров на пятьсот. —  Я где-то читал, что температура земной коры увеличивается на пятьдесят градусов каждый километр. А мы, кажется, на этот самый километр уже спустились, если считать от поверхности... И если этот треклятый колодец тянется ещё на километр, или больше, там уже не сможет существовать ничто живое.

И откуда мы знаем, может, здесь раньше какая-нибудь холодильная машина была, которая теперь не действует? Или у предков скафандры жароупорные были?..

Каст перегнулся через перила, и радостно заметил:

— Да нет, ещё четыре витка, и фонари кончаются... И что-то там... Вроде, лестница заворачивает?.. Пошли, рассмотрим поближе.

Ушастый, тяжко вздохнув, двинулся дальше.

Через четыре витка кончились не фонари, кончился колодец. Лестница сделала ещё один виток в пустоте гигантской пещеры, и превратилась в длинный подвесной мост, цепочкой фонарей уходящий к её далёкой стене. Ушастый, задрав голову, задумчиво чесал в затылке, обозревая изуродованный и обугленный край гигантской трубы колодца, далеко выдающейся из потолка пещеры. Каст, включив портативный фонарь, пытался определить размеры тонущей во мраке полости.

Размеры впечатляли: пещера представляла собой почти правильный шар, больше ста метров в диаметре, с оплавленными, как стекло, стенами, ловившими слабые блики от фонаря. Внизу, из тускло поблёскивавшего озера спёкшегося стекла, тёмной грудой вздымались обугленные останки чего-то громадного. Как раз на середине высоты каверны из стен под равными углами торчали три огрызка таких же огромных труб, как та, что представляла собой колодец. Из двух из них языками вывешивались впечатляющие сосульки сплавившегося металла, к третьей же как раз вёл подвесной мост.

— Да уж, — наконец отошёл от потрясения Ушастый. — Если потолок этой дыры не выдержит - весь замок ухнет под землю целиком, с самыми высокими башнями. Нда... Живёшь вот так, и не знаешь... Хотя, с другой стороны, раз про это всё даже в летописях ничего нет - оно, должно быть, держится так уже не первую тысячу лет. Так что, по идее, и дальше должно держаться... Но что же тут, всё-таки, произошло?.. У тебя нет никаких догадок?

— Есть, есть, — ответил Каст, вытирая пот со лба. — И даже не догадки, а уверенность. Это безобразие в деталях соответствует главе справочника «Действие ядерного взрыва в скальном грунте». На вскидку не скажу, сколько килотонн тут шарахнуло, но, похоже, много...

Нет, ну однако, из какого же прочного материала были сделаны трубы, раз устояли там, где сжимало камень?.. Ведь ты посмотри, они ж почти на половину радиуса полости тянутся!..

Да, а эти вот обломки на дне, похоже, были развилкой. Или, может быть, лифтом, который вдоль колодца ходил?.. Ясно только, что тут было три э... чего-то. И два из этих "чего-то" спеклись при взрыве, а третье устояло, так что, нам туда и надо. Вот...

— Ну ладно, пойдём, чего уж там! — Ушастый вступил на длинный подвесной мост, раскачивавшийся как сволочь.

— Интересно, что там такое может быть? — гадал Каст. — Наверняка что-нибудь жизненно важное, раз строили в трёх экземплярах, и такую секретность разводили, что даже упоминания на плане нет. Ведь окажись та бронедверь поднятой - мы бы о существовании колодца даже не догадались бы.

— Ты имеешь в виду внутрь не попали бы? — не понял Ушастый. Ну, пришлось бы идти через верхний проём. С крокодилами и пастезаврами, конечно, повозились бы, и всю высоту цитадели пешком бы пришлось пилить, но сюда мы бы всё равно добрались, даже если бы по верёвке на тот балкон спускаться пришлось.

— Нет, я именно верхнюю дверь имел в виду, — поправил Каст. — Помнишь, там порог какой был широченный? Я теперь думаю, это такая же дверь. Вот интересно, зачем предки оставили её открытой?..

— Разгильдяи были, вот и оставили, — безапелляционно отрезал Ушастый.

Тем временем, они достигли края горизонтальной трубы. Тросы моста оказались привязаны к зализанным внутрь, как иглы ежа, металлическим сосулькам - больше крепить их здесь было не за что. Обугленная внутренность трубы была частично заполнена спёкшейся стекловидной массой, изобиловавшей большими ломкими пузырями, по центру стоптанными до голых дырок: наверно, теми, кто чинил лестницу и строил мост. Зеленовато светящиеся шары здесь просто лежали цепочкой по полу. Каст включил свой тяжёлый фонарь, в ярком белом свете которого пол заблестел как зеленовато-чёрное ноздреватое стекло. Каст оглядел изъязвлённые матово-чёрные стены, в который раз гадая, что же это за материал.

— Лучше побереги пока батарею, — посоветовал Ушастый. — Мы же не знаем, насколько ещё этот тоннель тянется.

Каст последовал его совету, и они двинулись вперёд. Спёкшаяся масса на полу постепенно утончалась, и проём тоннеля становился всё более круглым в сечении. Через пару сотен шагов, однако, пришлось остановиться: цепочка светящихся шаров поредела и кончилась, перед ними лежал последний, дальше которого простирался кромешный мрак.

— Утащил их кто, что-ли? — поёжился Каст, снова доставая фонарь.

— А, кстати, идея, — отозвался Ушастый, на всякий случай доставая дубину и загораживая собой Каста. — Надо на обратном пути с собой парочку прихватить, в хозяйстве пригодятся.

Каст включил фонарь, осветивший всё так же уходящий вдаль обугленный тоннель. Метров на полста он тянулся точно, а дальше - всё тот же мрак: у них, всё-таки, был портативный фонарь, а не прожектор.

— Надеюсь, там не окажется очередной рассадник, — заметил бездоспешный Каст, ощущая себя в этой тьме излишне съедобным.

— Не бойся, — ободрил его Ушастый. — Я кого хошь своей дубиной отшибу. Ну, кроме привидения, конечно.

— Вот, кстати ещё вопрос, — отозвался Каст. — А если там как раз рассадник привидений?

— Думаешь? — занервничал Ушастый. — Вообще-то, если подумать... Может, повернуть назад, от греха? — он пошарил на поясе, убеждаясь, что магниевый факел на месте.

— Хотя обидно, — сказал Каст. — Так уже много прошли... Как думаешь, может там предки свой архив с летописями и хранили?..

— Всё, решено! — полыхнул новой решимостью Ушастый. — Я ещё буду из-за каких-то привидений назад поворачивать! Если там окажется рассадник - просто отступим в темпе, и всё. Чем бы эти привидения ни были - быстро летать они не умеют.

Двинулись вперёд. Каст попытался захватить с собой светящийся шар, но тот оказался увесистым. Все страхи, однако, оказались излишними: метров через сто тоннель банально кончился. Выпуклую торцевую стену покрывали змеящиеся трещины и сколы. Метрах в трёх перед ней, ни к селу ни к городу, торчала расставленная стремянка - металлическая, изящная, и ужасно древняя, как и всё тут, но не менее от этого банальная.

— Так, приехали... — разочарованно протянул Ушастый, осматривая выпуклый торец тоннеля. Каст передал ему фонарь, и обошёл стремянку кругом:

— Интересно...

— Чего тут может быть интересного? — обернулся к нему зверски разочарованный Ушастый, ощупывавший преграду лучом фонаря. — Ясно же видно: тупик... Или ты гадаешь, чем снаружи эту стенку так распёрло?

— За стремянкой все пузыри целые, нерастоптанные.

— И что с того?

— А то, что дальше никто не ходил. То есть, не просто не ходил - они и шагу дальше не сделали. До лестницы натоптано, а дальше - нет. Если бы стенка для них неожиданностью была, они бы хотя бы к ней подошли, простукать там или ещё как исследовать. А они просто поставили лестницу.

— Хмм... А ведь правда. — Ушастый перевёл луч фонаря на ажурную стремянку, металл которой оказался красновато-золотистым, словно медь.

— Вероятно, тут есть какая-то дверь, или люк, — начал рассуждать Каст. — Или, может, лестница из потолка выезжает?.. Но откуда же она управляется?..

— Может, на стремянке выключатель какой? — предложил Ушастый. — На стенах если что и было, то при катаклизме обуглилось.

Они принялись ощупывать и осматривать стремянку, чуть не обнюхали каждый сантиметр, несколько раз переворачивали её, складывали, раскладывали - всё без толку. В конце концов им надоела эта возня, и они поставили лестницу на прежнее место.

— Ещё идеи есть? — мрачно спросил Ушастый, вытирая со лба пот: всё таки, жара никуда не делась, и находиться здесь было весьма некомфортно.

— Если нигде нет сенсорного механизма, то... Постой-ка, что-то я такое припоминаю... — Каст наморщил лоб. — Что-то такое... А! Вот, я в одной книге встречал упоминание о так называемом «голосовом управлении»! У человеков это всё пока только в теории, но не могли предки...

— Усушшч, — неожиданно громко оборвал его Ушастый.

— Чего?.. — опешил Каст.

— Усушшч!!! — уже во всю глотку проорал Ушастый.

«Гикнулся,» холодея подумал Каст.

— Стсаша аачщ ыт, — раздался откуда-то сверху скрипучий механический голос, резонировавший в стенах тоннеля.

Каст вздрогнул от неожиданности, потом расплылся в улыбке:

— Смотри-ка, а ведь и правда голосовое управление! А ты что сказал?

— Ну, вроде бы, если не ошибаюсь, то это слово должно означать «открыть», — смущённо ответил Ушастый. — Проблема в том, что я ещё очень мало продвинулся в языке предков, лишь для половины букв знаю звучание, остальное - догадки и потёмки.

В тоннеле, тем временем, ничего не происходило: не открылся в потолке люк, не выехала ниоткуда лестница...

— Усушшч, — ещё раз попытался Ушастый.

— Стсаша аачщ ыт, — с готовностью отозвался механизм. И опять тишина.

Ушастый вздохнул:

— Да, похоже, нас ждёт разочарование. Усушшч, зараза ты твердолобая!

— Сараса ты тщертохопая шшт'уст стсаша ут, — ответил механизм. Потом, после паузы, добавил: — Стсаша аачщ ыт.

— Погоди, может сюда не каждого пускают? — предложил Каст. — Сдаётся мне, он «заразу» за пароль принял, или что-то в этом духе.

— Думаешь? — слегка воспрял духом Ушастый. — Тогда давай попробуем так... Усушшч, Ашас та!

— Стсаша ассш шаатуш, Ашас? — уже с явно вопросительной интонацией отозвался механизм.

— Хмм, теперь-то этому болвану механическому чего надо? — почесал в затылке Ушастый. — Ладно, попробуем просто повторить. Усушшч, Ашас та!

— Ш'ущт, усушшч ыт, — ответил механизм. И снова наступила тишина.

— Ну, что? — спросил Каст. — Что оно ответило?

— Эээ... Вроде бы, «осторожно, открываю». Наверно. — Ушастый развёл руками. А так - чёрт его знает. Может, наоборот, что ни за что не откроет. А может, проржавело таки...

— Погоди, — прервал его Каст. — Чувствуешь, пол вибрирует?

— Да? — Ушастый уставился себе под ноги. — Странно, а я вот...

В этот момент по тоннелю разнёсся оглушительный хруст. Перепуганный Ушастый дёрнулся и завертел фонарём так, что пятно света заметалось по стенам, создавая головокружительный стробоскопический эффект. Вскоре оно остановилось на выпуклой торцевой стене, трещины на которой медленно расходились, расширяясь.

— Так это что, и была дверь? — неверяще спросил Ушастый. В этот момент в трещины хлынул слепящий свет, и стена с мерзким хрустом разошлась на дюжину или около того сегментов, раскрывшихся словно бутон, и прижавшихся к стенам.

— Скорее уж ворота, — поправил Каст. Тоннель был метров семи в поперечнике, и бо́льшая его часть оказалась свободной - сегменты стены, хоть и не меньше метра в толщину, плотно прилегли к стенам, слегка выдвинувшись наружу на внушительной толщины поршнях с шарнирами.

— Ну что же там такое-то, а? — вырвалось у Ушастого, который, прикрывая рукой глаза, пытался хоть что-нибудь рассмотреть за сиянием бликов на белом и полированном.

— Что-то явно большое, — ответил Каст. — Да ты погоди, сейчас глаза к свету привыкнут - всё рассмотрим. Спешить-то нам, вроде, некуда?

Из проёма, тем временем, плавно выдвинулся широкий мостик. Звякнул, уткнувшись в стремянку, и слегка покачнув её. Бесшумно поднялись по бокам фигурные перила. И всё замерло.

Ушастый с благоговением вскарабкался по лесенке на мостик, и осторожно двинулся вперёд. Каст, пыхтя - всё таки не приспособлены штоши для лазанья - вскарабкался следом.

За проёмом открылся необъятный зал в форме лежащего на боку яйца, почти полностью занятый каким-то исполинским механизмом - переплетение толстенных труб, плоскостей, кристаллов и прочих непонятных штук имело общую форму конуса, направленного вершиной точно по оси тоннеля, и тянувшегося от задней стены почти до входа, где его венчало что-то вроде выпуклой линзы из полированного металла. Оставшееся свободное пространство зала густо пересекали мостки, лестницы, прилепившиеся к стенам кабинки с окнами, и всё те же вездесущие хромированные трубы, оплетавшие внутреннюю поверхность белых стен и потолка словно прожилки.

— Впечатляет, — одобрил Каст. — Понять бы только, что это такое...

Площадка, на которой они стояли, разбегалась в обе стороны балконом, опоясывающим зал посередине до того места, где конусообразный механический исполин вырастал из стены, а балкон уходил внутрь него сквозь широкие проёмы. Каст подошёл к перилам, и заглянул вниз. В нижней четверти зала всё - от вогнутого пола до вездесущих мостков - было покрыто шубой ядовито-голубых кристаллов, словно зал затопляло каким-то раствором, впоследствии выпарившимся. В самой нижней части стоял лёгкий белёсый туман.

Они двинулись влево, ощущая потоки воздуха: иногда горячего снизу, иногда холодного сверху. Но в целом атмосфера тут была более прохладной, позволив вздохнуть с облегчением.

Ушастый, уже отработанным эмоциональным движением, переходил сейчас от благоговения к разочарованному унынию. Процедура была до боли знакомой: прорваться, найти нечто невероятное, и на этом встать, не в силах понять смысл и назначение найденного. Хотя открытие голосового управления давало некоторую надежду: по крайней мере, в язык-то Ушастый вгрызался успешно. Возможно, через год-другой загадки падут под напором нового знания?..

— Смотри-ка, а тут, похоже, была какая-то авария, — вывел его из задумчивости голос Каста, и Ушастый обнаружил, что они успели обойти половину зала, углубившись в недра исполинской машины, которую балкон проходил насквозь. Изнутри непонятная конструкция оказалась почти пустотелой, внутренние стены конуса состояли из всё тех же переплетений толстых труб, зеркальных призм и непонятных механизмов, а задняя представляла собой огромное вогнутое зеркало, бывшее заодно, судя по форме, задней стеной яйцевидного зала. Но больше всего притягивало взгляд гиганское хрустальное кольцо, расположившееся в самой широкой части пустого пространства. Поддерживали его толстые, изобилующие трубами муфты, соединённые пучками труб с заумным плетением стен. Освещено здесь всё было так же ярко как и снаружи, механизмы были в той же гамме - белые да зеркальные, но всё равно было заметно, что кольцо светится. В основном благодаря тому, что свечение слегка пульсировало и подрагивало.

— Интересно, — заметил Каст, глядя куда-то вниз. Ушастый проследил за направлением его взгляда. В самом низу механизмы стен покрывала та же шуба голубых кристаллов, что и снаружи. Но главное - кольцо здесь было расколото в нескольких местах, хотя внешне и сохранило свою форму - если бы не прозрачность материала, заметить это было бы нелегко. А кроме того, две нижние муфты явно подвергались ремонту. Левая просто отличалась по стилю: была угловатой, цвета меди, и топорщилась болтами с шестигранными нашлёпками гаек, которых здесь нигде более не встречалось. Правая же представляла собой какой-то ком из ящиков, неопрятно свисающих проводов, и... Это что там, верёвка?.. Нет, металлический трос. Которым вся конструкция просто привязана к кольцу. Ведший к муфте пучок зеркальных труб заканчивался обугленными кочерыжками, параллельно им змеился нестройный жгут проводов и шлангов.

Дальше раасматривать им не дали: кольцо ярко вспыхнуло, по нервам вдарил неприятный звук - словно тысяча вилок, одновременно скребущих по стеклу. Из сколов в нижней части кольца ударило что-то вроде коронных разрядов.

Ушастый ударился в паническое бегство: звук живо напомнил ему эффекты близкой встречи с привидением.

Каст ударился в паническое бегство: ему вдруг вспомнилась конструкция прожектора, где задняя стенка - тоже вогнутое зеркало, а посередине - лампочка. Мощная.

Вот только один ринулся бежать вперёд, а другой - назад. Более высокий и тяжёлый Ушастый споткнулся о пригнувшегося в рывке Каста, перелетел через него, и оба словили капитального леща, проехавшись носом по ребристому металлическому полу. Кольцо, тем делом, полыхало всё ярче, и в его центре начал образовываться сгусток светящейся энергии. От мерзкого звука уши вставали дыбом и на душе передёргивало.

— Берегись! — крикнул Каст, увидев, как комок света сжался, и прянул в сторону зеркальной стены. На пути к которой как раз находился балкон, в центре которого они имели несчастье быть.

Сгусток света пронёсся у Ушастого над головой, от чего у того выросли крылья (в переносном смысле), и он мгновенно вскочил на ноги. И очень зря: тем самым он оказался прямо на пути сгустка, отразившегося от зеркальной стены, и летевшего обратно в центр кольца. Полыхнул эффектный коронный разряд на пол-зала. Сгусток, не оказав видимого воздействия, прошёл сквозь Ушастого, потеряв при этом скорость. Кольцо замерцало, и молча погасло, умолк и омерзительный звук.

Ушастый стоял как вкопанный, выпучив глаза, и свернув уши в трубочку. Волосы у него стояли дыбом.

— Эй! Ты как, живой?! — окликнул его Каст.

— Это... — просипел Ушастый, и умолк.

— Что? Что такое? — Каст чуть не плясал вокруг него от беспокойства.

— Это... — снова просипел Ушастый, и снова умолк.

— Ну?.. Ну?..

— Это было привидение, да? — наконец выдавил Ушастый.

Пришёл черёд Каста выпучить глаза:

— Какое ещё привидение? Это был энергетический заряд, который... — Он ошарашенно умолк, уставившись на сгусток света, всё ещё плававший неподалёку от балкона. Только теперь это был не просто сгусток света, это был сгусток света в форме пастезавра. Отчаянно извивавшегося пастезавра, словно тот пытался извернуться в падении и приземлиться на ноги.

Ушастый медленно, как заржавленный обернулся. Призрачный пастезавр издал обычный для своей породы рык, звучавший искажённо, как по телефону. Получилось вполне замогильно.

— Это было привидение, — констатировал Ушастый. Пастезавр, меж тем, начал терять очертания, обретая обычный для привидений бесформенный облик. Его вой звучал всё более по привиденчески, а потом он просто беззвучно угас.

— Естественно, — сказал Ушастый, начинавший постепено приходить в себя. — Для привидений тут нестерпимо светло. Но за каким бесом предкам понадобилось строить столь идиотскую машину?.. — он обвёл взглядом вокруг. — Да ещё таких масштабов... Тут какой-то мистикой попахивает.

— Никакой мистики! — решительно заявил Каст, оправившийся наконец от потрясения. — Мы теперь видели, что эти привидения берутся из машины. Непонятной, да, но не менее от этого материальной. И сами привидения наверно состоят из какой-то неизвестной науке энергии. Человекской науке, я имею в виду. Всё строго материально, не надо приплетать всякую чепуху.

— И, всё-таки, зачем?.. — не давал покоя Ушастому вопрос.

Кольцо, между тем, снова засияло, и они спешно отступили к выходу из внутреннего пространства, не желая повторения инцидента. На этот раз сгусток света, отразившись от задней стены, резко ускорился в кольце, размытым росчерком метнулся к металлической линзе в вершине конуса, и исчез в ней.

— А дальше - по оси тоннеля, — прокомментировал Каст, — затем должен был отразиться от какой-нибудь призмы, или зеркала, там, где раньше сходились три тоннеля, вверх по колодцу, и сквозь купол - в небо... Или поглотиться тем же, например, куполом, и уйти на полезные нужды. Сдаётся мне, привидения - лишь побочный эффект, предки всё-таки не такие свихнутые были. А система как целое разрушена, да и генератор этот повреждён - вон, явно два раза чинили, причём один из них - на живую нитку. И с тех пор несколько столетий без планового техобслуживания.

Ушастый потёр затылок в задумчивости:

— В любом случае, похоже, что цитадель строили при этой штуке, а не наоборот. А ведь на неё нигде ни одного намёка, она не упоминается даже в самых древних летописях.

— Ты же, вроде, говорил, что в летописях и сама цитадель не упоминается. Иначе почему её масштаб и техническая оснащённость стали для нас полным сюрпризом? — напомнил Каст.

— Да какие это, к чертям, летописи, — Ушастый с чувством махнул рукой, вспоминая своё разочарование когда одолел-таки старогерманский, и смог бегло читать наваленные за тронным залом средневековые книжищи. — Записки по хозяйству одни, описи всякого барахла, и прочая абсолютно бесполезная чепуха. Хотя у меня ни сил, ни времени так и не хватило перечитать их все, но... — Он красноречиво умолк.

— А не окажутся книги из цитадели, когда ты выучишь этот ас-язык, такими же записками по хозяйству и описями барахла?

— Давай не надо о наболевшем, а? — Ушастый совершенно не горел желанием развивать эту тему. — Поищем лучше, может тут где инструкция по эксплуатации завалялась, уж в ней-то наверняка полезная информация найдётся.

И они отправились по мосткам, обходить прилепившиеся к стенам зала кабинки. Но те оказывались либо пустыми, либо с каким-нибудь пультом - непонятным, как и всё здесь - и креслом перед ним. Ничего, что можно было бы прочитать или унести с собой.

И лишь обойдя нижнюю часть зала, они заметили огромную рубку, выдававшуюся из конусообразного механизма словно рубка корабля. Даже стёкла в широких окнах были наклонены вниз. Они поспешили подняться туда, и оказались в большом зале в форме полумесяца, войдя в него с левого конца.

Каста тут же заворожили бегущие по окнам светящиеся строчки текста и графики: никакого намёка на проектор тут не наблюдалось. Тем более, что снаружи всего этого заметно не было.

Ушастого тут же заворожили портреты, развешанные в ряд по выпуклой задней стене. Ряд кончался далеко от конца зала, и Ушастый поспешил вдоль свободной стены к крайнему портрету, где замер в священном трепете.

Каст через некоторое время заметил это, и поспешил узнать, в чём дело.

Ушастый на внешние раздражители не реагировал, что-то бормоча себе под нос, и считая на пальцах. Каст оставил попытки растормошить его, и обратил своё внимание к портрету. С портрета на него смотрел... Ушастый. Каст озадаченно моргнул. Нет, точно Ушастый. В парадной мантии и ажурной короне, с небольшим золотым скипетром в скрещённых руках... Каст присмотрелся внимательнее: что-то тут было не так. И уши какие-то маленькие, и в чертах лица что-то не то.

— Да, так и есть, — изрёк поглощённый своими мыслями Ушастый. — Две тысячи девятьсот тридцать три. Что соответствует по нашей системе примерно тысяча четырёхсотому. Всё сходится.

— Что сходится? — не понял Каст.

— Всё, — лаконично ответил Ушастый. Потом указал ему на портрет: — Знакомься, Ашас сороковой, начался в две тысячи девятьсот тридцать третьем, сменив своего великого предка, который от своих свершений устал от жизни, закончившись преждевременно. Уж это-то даже в тех куцых недолетописях сохранилось!.. — Он внезапно оживился. — Да что же я! Он же рядом должен висеть, а я даже не глянул... — И Ушастый спешно передвинулся к соседнему портрету.

— Сороковой?.. — непонимающе переспросил Каст. Потом до него дошло: всё, влипли. Ушастый сиял словно штош, дорвавшийся до ящика с колбасой, и оттащить его теперь от всего этого исторического наследства было невозможно даже лебёдкой. А наследство ещё неизвестно, какой объём имеет. Каст втайне надеялся, что не очень большой: идея провести здесь три дня без еды и воды его совершенно не прельщала. Не говоря уже о штошах, которых при исчезновении руководства в течение суток охватила бы неминуемая паника.

— А уши где? — вывел его из мрачных раздумий потрясённый возглас Ушастого.

Каст повернулся к нему. И действительно, ушей на портрете не было. И черты лица те же, и форма глаз, даже жёсткие графитово-серые волосы были в точь как на портрете справа и у живого Ушастого. А ушей не было. Точнее, были, но обычные, небольшие, как у штошей или человеков.

— Всё сходится, — удивлённо пробормотал Ушастый. — И цифра - тридцать девять, ошибки быть не может, и год начала - две тысячи девятьсот двадцать второй. А ушей - нету.

Следующая глава не дописана. Вот такая вот глупость. Году этак в 1998-м я упёрся в писательский блок, и в конце концов просто пошёл дальше, оставив за спиной дырку. Написал следующие за ней шесть глав, а эта - так незаконченной и осталась.